Смеясь над смертью в пасти крокодила... (Д. Лашину)

Смеясь над смертью в пасти крокодила,
Ты на «Тойоте» мчишься на войну,
А нам пора к иконам и кадилу,
Чтоб вновь занюхать ладаном вину.
Друг муравьев, акул и грозных басков,
Отринувший «потом» и «суп с котом»,
Не будь в бою ослицей Валаамской,
И возвращайся к милой со щитом!
А коль за щит еще предъявит счеты
Осклабившись, очкастый спиногрыз,
Гони его, по правилам сработав
Игры и Магометовой горы.
Ты ж шел по минам, улыбался мило,
Паял умом тревог своих накал,
И ты не сгинул в пасти крокодила,
Ты только пломбы в ней пересчитал.
Потом поплыл, акул порастревожив,
Но так пленили их твои стихи,
Что сделали они подтяжку кожи,
Накрасили хвосты и плавники.
Лихой мордвин (вообще-то, может, янки —
Да черт с ним, будь он грек он и даже дож!)
Тебе кричал почти что не по пьянке:
«Ты (ик!), товарищ, далеко пойдешь!»
Ты ж рыцарь без упрека и без страха,
И что тебе акулы, крокодил!
Ослы тебе давно вписали в справку,
Что ты уже дракона победил!
…А ты вернешься, потому что надо,
Пусть бою — век, душе-то тоже б час!
Друзья восхвалят вновь твои награды,
Пируя у тебя в который раз.
Средневековый джип, то бишь карета,
Чей добрый кучер всем окажет честь,
Кого к утру свезет до лазарета,
А остальных — в палату номер шесть.
Быть может, друг мой, просто сдали нервы,
Иль жалко разбазаривать весну,
Хоть с бодуна, но мы с тобой — в сто первый
Поход на ежедневную войну.