Гвардии майор

Серега был фартовый малый. В огне не горел, в воде не тонул. Бравый гвардии майор. Десантник, орденоносец. И хоть комиссовали по ранению, все равно нынче пиковый туз в московском шоу-бизнесе. Сыт, доволен, только баб перестал любить, да во сне кошмары иногда мучают. Ну так это не беда! Сколько там осталось истерзанных и неопознанных. И те, что вернулись из Чечни, сидят теперь по дальним гарнизонам без копейки или калеченные попрошайничают по стороне. А он и здесь выплыл, не захлебнулся.

Его номер Первый. Его подают на десерт — им закрывают программу. Так и называют "Чеченский синдром". Каждую ночь он выходит на сцену, на нем десантный камуфляж, и зал визжит и беснуется. Многие ходят сюда на него. Специально приезжают к двум часам. И, хлебнув спиртного, требует "чеченца".

Вот и сегодня из переполненного окутанного полумраком прокуренного зала уже доносятся истеричные женские голоса "Че-чен-ца, че-чен-ца!"

Подождав немного, пока овация не перерастет в сплошной гул, он выскочил на вспухшую алыми огнями софитов сцену.

"Уу-аа-х!" — громовая волна прокатилась по залу.

Кажется, сегодня его точно растерзают на мелкие кусочки. Аж мурашки по коже. Каждый раз, как в атаку. Но в мгновение жесткий ритм музыки глушит все другие звуки.

Он четко движется по сцене, работая руками и ногами по правилам рукопашного боя. А сам наметанным глазом внимательно оглядывает публику. Вот она, королева подмосковный сосисок со своим очередным альфонсом. Ни одного его представления не пропустила. Надо будет поработать у ее столика — сотку баксов отслюнявит — никуда не денется! Черт! И эта "старушонка" здесь со своими острющими когтями. А за прокурорским столом новенькая. Хотя лицо знакомо. Подожди, подожди… Ладно, потом.

В мгновение Сергей сбрасывает с себя китель, и новая волна бабьих визгов заглушает зал. Повернувшись спиной к публике, он резко останавливается. Сейчас на его правую лопатку направлен луч прожектора и всем видно "розочка" — след от ранения. Этот трюк вызывает очередной прилив энтузиазма среди экзальтированных посетительниц. А ему необходимо перевести дыхание. Сказывается отсутствие легкого, но это главная Серегина тайна. Узнают — враз выгонят. Хозяева проблем не любят. Ну, все, последний вздох, пошел…

Теперь он бросает в зал свой ремень. За ним тут же начинается свалка. Бабы — звери! На прошлой недели пока двух растащила охрана, одна успела другой выбить каблуком-шпилькой зуб.

Интересно, кто ж сегодня с прокурором? Что за знакомое лицо?

— Чеченец — розочку! Сережа я твоя! — доносились повизгивания.

Наступала кульминация номера. Он опять повернулся, и прожектор осветил кровавый шрам на правой ягодицей.

"Неужели это Света, сестричка спасительница, — осенило Сергея,— но каким образом она здесь? Она же в Нижнем?"

Любопытство взяло верх. Он не додержал паузу, резко развернулся и бросил взгляд на прокурорский столик. Но место, где минуту назад сидела знакомая незнакомая, оказалось свободно.

"Привидится же такое. Чушь!"

Он не слышал беснующийся зал. Взгляд переходил с одного лица на другое. Серега играл бицепсами, напрягал пресс, разбивая его два восемь четкий квадратов.

Пришло время "чеса".

Сейчас он "пойдет по столикам" и будет извиваться перед обезумившими истомившимися бабами. А те. Жарко дыша ему в лицо перегаром, начнут зазывать к себе в гости.

Первой на пути к "башлевому" столику оказалось "старушонка".

Она упала перед ним на колени, обхватив его бедра липкими ладонями, и трясла головой из стороны а сторону, как неистово поклонница "хеви-металл". Он ловким движением скинул косынку, перехватившую волосы и хвост и тоже запушил гривой. От этих упражнений у женщины закружилась голова, и она неловко рухнула навзничь. Лишь счастливая улыбка искривила ее отекшее лицо.

Серега ловко перешагнул препятствие и, подтанцовывая, направился к столику. По дороге кто-то умудрился пару раз больно вогнать ногти в бок.

И тут он опять увидел ее. Сомнений не было! Это его спасительница. Светка! Ха! "Но почему она здесь? Ведь на этом месте всегда только девочки по вызову!" Эта мысль обидела его.

Там, под пулями снайперов полдня тащила его на себе, от бугорка к кирпичику. Потом три месяца выхаживала в лазарете. Даже упросила, чтобы в госпиталь не отправляли, Клялась, что любят…

Из оцепенения его вывела какая-то соплячка, с лицом выкрашенном как пасхальное лицо. Она бесцеремонно пыталась засунуть деньги ему в узкие трусы, и что-то нечленораздельно кричало на ухо. Серега резко оттолкнул ее в объятия подоспевших охранников.

— Вы как всегда… лучезарны, Екатерина Семеновна, — не сразу нашелся он, обращаясь к продуктовой королеве. — Мостик?

Серега выгнулся, принимая гимнастическую позу и при этом покачивая бедрами.

Сосисочница густо заржала и пробасила:

— Люблю, Серега! Ну, ты даешь! — И тут же въехала локтем под ребро юного спутника. — А ты не лыбся! Запоминай лучше, что мамочке нравиться. Получи, Серега!

Она бросила на стол сто баксов.

— А хочешь, машину подарю? Желтый кабриолет. Приезжай в пятницу, оттянемся.

Но Серега влекло в тот окутанный полумраком закуток, где он видел медсестричку. Их глаза встретились. Его аж заколотило всего, как после боя от избытка адреналина в крови. Да, это была его спасительница! ТА, ради которой он еще жил и в мечтах видел женой, растил с ней детей. Вот только денег подкопить… Ну как же так?! Почему?

— Здравствуй, майор! — она встала.

Голос ее дрожал, ему даже показалось, что в глазах у нее блеснули слезы. А может, это были отблески бриллиантовых серег…

Тут же между ними возник прокурорский телохранитель.

— Я ждала тебя…

Теперь он четко видел, что она плачет.

У Сереги перехватило дыхание, и он долго не мог вымолвить слово, хватая воздух открытым ртом.

— Я собирался…

— Видишь, поздно теперь…

Телохранитель резко поставил плечо и оттолкнул артиста. Его тут же подхватили под руки и увлекли в зал.

— Серега, ну ты приедешь в пятницу? Катька точно подарила тебе машину, — затараторил юный друг толстушки. — Она добрая, ты же знаешь.

— Чеченец! Выпей с нами, — длинная плоская блондинка перехватила его. — Мы тебя обожаем. Ай да к нам, не пожалеешь!..