Котик на столбе

По пустым ночным просторам
Ветер, ухая, кружит,
По селу крадётся вором
И засовом дребезжит.
Спит изба белоборода,
Стужей скрючена в горбе,
Серый котик на воротах,
Точно столпник на столбе.
Очи жёлтые прикрыты,
Уши в снежной седине,
Мысли медленны, несыты,
Чуть качается во сне.
И дрожит всё тише, тише...
Ворот в бусинах росы,
Снегопад едва колышет
Индевелые усы.

А дома сопят носами
В одеяла облаков,
И скользят по небу сани
В вихре звёздных светляков.
В шапке войлочной пастушьей
Едет матерь матерей,
Выпасающая души
Птиц, и гадов, и зверей.
У неё лицо, как поле,
Ветер бродит в дебрях косм,
И несёт она в подоле
Вечно юный макрокосм.
Громово звенят мониста,
Раскатившись по углам.
Скачут ящерки молнисты
В чёрной печи по углям.
В хлеве тяжелеет вымя
Отелившейся луны,
И лугами снеговыми
Ходят тучи шерстяны.
А она не спит ночами,
Утирает пот солён.
То помешивает в чане
Атлантический циклон,
То валяет в сукновалке
Кучевое полотно,
То мотает, как на прялке,
На пропеллере руно.

Плачет котик, замерзает.
Замутнённый взор — мольба.
"Холод лапки отгрызает,
Упаду я со столба.
Ах, хозяйка, я продрог!
Брось мне плавленый сырок.
Псина-ветер завывает
И под шубку задувает.
Дождь колючий льёт-польёт,
Под когтями острый лёд.
Ах, хозяйка, непогода!
Ты плесни мне в миску мёда
(Исстрадалася душа)
Из медвежьего ковша.
Запусти кувшин в туманы,
Не жалей коту сметаны.
На тарелку слюдяну
Брось мне рыбку ледяну".

В щах туманная сметана
Непрозрачна и жирна.
Солонее океана
Белобрюхая луна.
Хлебосольная хозяйка
Студит яство на ветру,
Шепчет: "Милый попрошайка,
Угощенье не к добру.
Если выпьешь соли звёзд,
Отпадёт пушистый хвост,
Шерсть повылезет клоками,
Будешь с круглыми зрачками
Слеп и жалок в темноте
Ты с культёю на хребте.
Без хвоста в полёте хуже,
Прыгать будешь неуклюже.
Позатупятся клыки,
Срежешь с пальцев коготки.
Станешь лысенький калека —
Превратишься в человека.
С видом умным и серьёзным
Зимним вечером морозным
Ляжешь с книжкой на софу
И поймёшь, что мыши — фу!"

Котик серенький вздыхает...
Лапкой миску расколов,
В прорубь коготь запускает,
Ест отравленный улов.
И, вцепившись длинной щуке
В золочёное перо,
Вдруг летит — раскинув руки —